Как спасают жизни в отделении интенсивной терапии

Бойцы невидимого фронта — так говорят о себе работники реанимации, где ежесекундно в прямом смысле идет борьба за жизнь пациентов. Но вот они, как правило, совсем не помнят своих спасителей. В День медицинского работника мы встретились со старшей медсестрой отделения реанимации и интенсивной терапии № 2 больницы имени Середавина Анфисой Убиной на ее рабочем месте. Она рассказала 63.RU, за что коллектив отделения реанимации получил благодарственное письмо от Минздрава Литвы и на ком она училась делать уколы.

Анфиса Александровна Убина родилась в Крыму в 1980 году. В 1994-м переехала в Ульяновскую область, там закончила школу. Затем поступила в Кинель-Черкасский медицинский колледж Самарской области и окончила обучение в 2000 году. С этого же времени работает в больнице имени Середавина.

«Пациенты нас не запоминают»

— Анфиса Александровна, сколько лет работаете в этом отделении?

— Почти десять лет, с его основания. Оно открылось 2 ноября 2009-го. До этого трудилась в этой же больнице — в поликлинике главного корпуса. В 2009 году училась на последнем курсе медуниверситета, и мне предложили пойти работать в отделение нейрореанимации, я согласилась и не жалею.

Правда, я тогда не знала всего объема и специфики работы. На мое решение повлияла сестра, она работала тогда главной медсестрой в одной из больниц в другом городе. Сестра сказала, что самое главное — работать по регламентирующим приказам и инструкциям, к остальному можно привыкнуть и найти контакт с коллективом.

— Из первых пациентов кого-нибудь помните?

— Многих пациентов помню. Был однажды гражданин Литвы. Он работал дальнобойщиком, был в рейсе на территории Самарской области, и у него случился инсульт. Иностранца привезли к нам, затем из Литвы за ним приехала бригада реаниматологов и транспортировала его долечиваться на родину. После этого Министерство здравоохранения Литвы прислало нам письмо со словами благодарности и признательности.

Помню еще случай. Очень красивая женщина поступила накануне своего 45-летия с инсультом. Я даже помню ее имя и фамилию. Мы стабилизировали ее состояние, женщину перевели в палату, потом дочка привела ее сюда и говорит: «Смотри на своих спасителей». А наша бывшая пациентка отметила, глядя на нас: «Знаете, а я вас не помню». Мы, как я говорю, бойцы невидимого фронта. Пациенты не всегда нас помнят. Вот их родственники запоминают нас чаще.

— Родным можно находиться в реанимации?

— Мы разрешаем и никогда не препятствовали. В этом много плюсов для пациентов. В первую очередь, эмоциональный фактор: когда слышат знакомый голос, чувствуют прикосновение родной руки, это толчок к дальнейшему выздоровлению. Стараемся сделать максимально прозрачной свою работу. Родственники приходят, мы показываем, открываем полностью пациента, предлагаем осмотреть и проверить его вплоть до каждой складочки. Это стимулирует и нас, и у родственников формируется доверие к нам.

— Какой у вас график?

— Работаю по будням с 8:00 до 16:00. Когда наступают длинные праздники, я дополнительно выхожу для контрольно-ревизионной работы. Так и мне спокойнее, и у ребят стимул. Надо, чтобы всё лежало по полочкам, всё было четко и ясно. В период становления в первый год, когда формировался коллектив, работала и посуточно. Всё делала вместе с санитарками и медсестрами.

— Сколько у вас в подчинении человек?

— 27 человек, медсёстры, медбратья и санитарки. У нас работают и студенты из медицинских вузов с 4–5-х курсов. Для них это хорошая школа. Многие потом идут работать врачами в нашу больницу. Кто-то уезжает в другой город, но мы поддерживаем отношения и дальше. Конечно, со студентами не просто составить график, поэтому составляю его за месяц. В ребятах это формирует дисциплину, они понимают, что нужно планировать по возможности свою жизнь. Сейчас в отделении работают восемь студентов. С некоторыми придется скоро расстаться, они доучиваются и выпускаются из медуниверситета. Не скрою, что в отделении имеется текучка кадров, но кадрового голода мы не испытываем. Работа сложная, интенсивная, требующая огромной отдачи. Расхлябанность, невнимательность непростительны.

— Что входит в обязанность медсестры?

— К нам поступают пациенты после шунтирования, инфаркта и инсульта. В реанимации они проводят не меньше суток, даже если человек поступил в сознании. В многочисленные обязанности медсестры входят выполнение врачебных назначений, уход за пациентами, мониторинг их состояния круглосуточно с фиксацией наблюдений каждые три часа после инфаркта и инсульта, каждый час — после аорто-коронарного шунтирования. Это проверка давления, температуры, функции дыхания, насыщения крови кислородом, частоты сердечных сокращений — в общем, всех важных параметров. Медицинская сестра — это тот специалист, который находится у постели пациента 24 часа в сутки. И именно медсестра первой замечает все изменения в состоянии пациента. Это может быть и изменение настроения, и какие-либо изменения в показателях. Именно медсестра первой сигнализирует обо всех отклонениях лечащему врачу. На одну медицинскую сестру приходится по три, максимум четыре человека. Наше отделение рассчитано на 12 пациентов.

— О летальных исходах родным сообщаете вы?

— Нет, только лечащий врач. Это очень тонкая грань. Ведь новость мы сообщаем печальную, и нужно постараться сделать это как можно тактичнее. Я не сторонник тесного общения медсестры и родственников. Всегда говорю медсестрам, что на все вопросы можете ответить общими фразами, подробнее — только лечащий врач.

— Чему вас научилась ваша профессия?

— Работа научила терпению. Все коллеги удивляются, что меня сложно вывести из себя. А я считаю, что любой конфликт можно вывести на диалог, размахивание руками — лишняя трата времени и энергии. А что касается сложностей... Если было бы легко, мне не было бы интересно.

«Шприц остался болтаться в ягодице»

— В начале разговора вы сказали, что согласиться на эту работу вам посоветовала сестра. А на выбор профессии тоже она повлияла?

— Когда я училась в школе в средних классах, хотела пойти в юриспруденцию, но потом это желание как-то забылось. В это время сестра закончила медицинский колледж и работала медсестрой, а я частенько крутилась около нее. Плюс еще супруга брата работает врачом и заведующей педиатрическим отделением. Так я и оказалась в медицине. Закончила медицинский колледж в Кинель-Черкассах.

— Что сложного было в учебе?

— Усидеть на лекциях сложно было (улыбается). Чтобы не было скучно, я участвовала в театральных постановках, студвеснах, один год плотно занималась КВН. Выступали даже в Самаре в ОДО. Тогда-то я и побывала в областном центре первый раз. И первое, на что я обратила внимание, когда въехали в город, было здание нашей больницы. И уже тогда я заявила во всеуслышание, что буду работать именно здесь. Как в воду глядела.

— На ком тренировались делать уколы?

— Первый укол училась делать на подушке под руководством сестры. Потом, когда практика началась в колледже, делать инъекции стало быстро получаться. Нам доверяли делать подкожные и внутримышечные инъекции пациентам. А внутримышечные инъекции друг на друге тренировались делать. Помню, первый такой укол сделала подружке (она сейчас работает врачом). Я ввела иглу, напугалась ощущений, бросила шприц — и он остался болтаться в ягодице. За это получила нагоняй от преподавателя. Она грозилась больше не допускать меня к инъекциям вообще. Вводить внутривенно сначала тренировались на муляже, потом преподаватель показала нам на человеке, затем особо храбрые пробовали делать сами. Я сделала старосте группы.

— Как семья относится к работе? Дети хотят пойти в медицину?

— Дочка хочет. На работе у меня часто бывает, ее многие знают в больнице. Маленькая ходила со мной на все субботники. Но ей только 13 лет, она еще передумает. Других родственников в Самаре у меня нет: брат и сестра живут в Калининграде, еще один брат — в Ульяновской области. Нас вообще четверо детей в семье. Я самая младшая. Брат старше на 13 лет, второй — на 11, с сестрой разница 7 лет.

Без родителей я осталась рано. И к моменту, когда я выбирала профессию и шла работать, их уже не было. Но мама хотела, чтобы старший брат был военным, а меня она видела в медицине. Так и получилось, в общем-то.

«В Крыму после присоединения к России еще не была»

— Как вы снимаете напряжение после работы?

— Люблю прикладное искусство. Занятия руками всегда приносит мне умиротворение. Нравится декупаж. Моя подруга вообще делает декупаж практически всего, что видит. И, глядя на нее, я начала делать шкатулки. Каждой даю название, дарю их родным и друзьям. На заказ делать не люблю, боюсь, вдруг времени не хватит, ведь искусство не терпит спешки. Если стараться сделать быстро, то получается штамповка, без души. Также я украшаю бутылки из-под шампанского: разрисовываю и дарю на Новый год. Мы вообще в семье все любим рисовать. Если говорить еще об увлечениях, то люблю путешествовать.

За границей была в Турции. В Литве и Белоруссии — транзитом. В основном по России езжу. Много мест меня поразили. Однажды ехали по Новороссийску с таксистом, он демонстрировал нам местные красоты. И показал железнодорожный товарный вагон времен Великой Отечественной войны — весь как решето от пуль. Он стоит там как напоминание о боевых действиях. Стена рядом тоже в пулях. Как-то мне даже стало не по себе в этом антураже. Сестра и брат живут в Калининграде. Там тоже шли кровавые бои, и сохранилось много разных историй про войну. Мне запомнилась одна. Партизанский отряд — молодые ребята — вел собственную диверсионную войну с фашистами. Не выжил ни один из них. В память об этих ребятах в Калининграде стоит стела.